Иерей Иоанн Димитров: «Перед крестом и евангелием все равны: и сенатор, и мигрант»
Часть 1. Построение общины – удивительный опыт
Как говорит сам отец Иоанн, со стороны его путь из Молдавии во Францию через Россию может для кого-то показаться стечением обстоятельств. Но священник собора Святой Троицы Парижа и, по совместительству, руководитель Центра дополнительного образования при Корсунской Епархии Западного Экзархата уверен: в его жизни все происходит по Промыслу Божьему. Мы поговорили с иереем Иоанном Димитровым об академическом богословии, важности хороших наставников, истории русского монастыря во французской глубинке, православном молодежном движении Франции и важности объединений молодых верующих людей, об уроках священнического служения и о том, когда по-настоящему начинаешь ценить богослужение.
– Отец Иоанн, добрый день! Расскажите, пожалуйста, немного о себе. Вы ведь родом из Молдавии? Как оказались во Франции?
– Да, я родился и вырос в маленьком многонациональном городке в Молдавии, в котором я уже получил первую прививку: «Ты иностранец!» Чаще всего в шутку, но нередко меня называли болгарином, поскольку по отцовской линии я из болгар, эмигрировавших в Российскую Империю в конце XIX века. Далее мой путь «иностранца» продолжился в Одессе, где я обучался в семинарии c 2004 по 2008 год.
Менее всего иностранцем я ощутил себя в Москве, где 3 года, с 2009 по 2012 годы, проучился в МДА в стенах Троице-Сергиевой лавре. Ну, а затем во Франции, обучаясь в семинарии и в университете с 2011 по 2013 годы, где я и остаюсь иностранцем. Как в песне: «я повсюду иностранец, и повсюду я вроде бы свой».
– Учеба в духовных заведениях – далеко не случайный выбор. Ему предшествует становление человека как христианина… Как вы пришли к вере?
– К вере я не приходил, я в ней родился и вырос. Никаких теплых воспоминаний и ностальгии от веры в детстве не было и нет. В храм ходил, потому что «так надо». Происходила простая передача традиции по линии матери, как в большинстве семей. За исключением редких случаев пономарства. Систематического служения при храме не было, как и тесного общения со священниками-«наставниками». Воскресной школы тоже не было.
– Тем более интересны мотивы принятия сана. Что произошло в жизни, что вы решили посвятить себя служению у Престола Божия?
– Неверующий назвал бы мой путь к священству случайным. Но у Бога нет случайностей. В нашей семье трое сыновей, и мама всегда мечтала, чтобы хотя бы один стал священником. Двое старших выбрали свой путь. И вот все слезы матери пришлись на мою пору. В семинарию я категорически не хотел. Никакой культуры Церкви и знаний о Церкви у меня, как и у всех школьников нашего городка, не было. Представление о ней было весьма искаженным и отдаленным, я бы сказал, даже примитивным. Все мои мечты и планы были о математике и химии, по которым я был круглым отличником и первым на олимпиадах.
Но совет братьев взял верх. Папа занял полностью нейтральную позицию. Надо было утешить маму. Я согласился идти в семинарию, с одним условием, что после окончания семинарии пойду, куда я хочу, и они мне не помешают. Я мечтал об одном, но Господь вел меня иным путем… Такое в жизни часто бывает.
Поступил в Одесскую семинарию, ближайшую к родному городу. И мне несказанно повезло. Я не только получил прекрасную картину православной догматики, в которую влюбился на всю жизнь и с которой связал свою научную карьеру, но и познакомился с прекрасным человеком, архимандритом Тихоном (Василиу). Он, не становясь моим духовником, открыл мне трезвый взгляд на Церковь, со всеми ее недостатками и красотами, научил понимать в ней главное и второстепенное, вечное и преходящее. Без его участия я вряд ли бы остался на своем духовном пути.
– Поделитесь мудрыми наставлениями отца Тихона? Нам ведь всем и всегда нужен правильный совет, нужное слово, чтобы в очередной раз разобраться в себе, в своих приоритетах, отделить, как вы сказали, вечное от преходящего…
– Сложно описать, в чем именно состояло его наставничество. Отец Тихон не ритор, не старец, не ученый, не гений администрирования. Но все, что он делал для семинарии и Церкви, – а он делал и делает очень многое, – делал с любовью и ответственностью, с улыбкой, и все доводил до конца. Пытаюсь понять: чему же он меня научил? Наверное, любви и ответственности к делу во благо Церкви, а также осознанию того, что Церковь – это дом Божий, а не человеческий. В этом доме все гости, и только Один хозяин. Если приходишь – приходишь к Нему, если служишь – служишь Ему, если уходишь – уходишь от Него. Об этом отец Тихон никогда не говорил, он просто делал. И это было для меня лучшим наставлением.
– Проникновенно. И все сразу становится на свои места.
– Да. Тогда в семинарии стало ясно, что с этого пути мне не хочется сойти. Но это решение пришло к концу третьего курса. До этого шла какая-то частенько скучная для меня учеба. Если и можно говорить о моем приходе к вере, а точнее, о приходе сознательной веры ко мне, то это произошло в Одессе, на втором и третьем курсе обучения. «Аппетит приходит во время еды» – это про мой интерес к Церкви и к богословию. Резкого поворота в жизни не было, но насыщенные лекции по догматике, с четкой расстановкой христианских постулатов, начали придавать все больше вкуса и смысла тому, что ранее я видел скучным и серым.
Изучая фундамент христианского учения, я хотел окунуться в него глубже. Передо мной начал открываться целый мир христианской традиции, о которой, как оказалось, я ничего не знал и которая была мне очень интересна. С одной стороны, я получал пример здравого восприятия Церкви у отца Тихона, с другой – хорошие уроки догматики и христианской доктрины в целом от некоторых преподавателей семинарии. Не буду скрывать: ни монастырские литургии, ни замечательное пение хора, ни монашеская жизнь весьма известных старцев не вдохновила меня так, как открывающийся постепенно мир христианского учения. Как молодой пытливый ум, внешними формами я не удовлетворялся, меня интересовала глубина и суть. И я это нашел. Я думаю, у всех молодых людей так, даже если иногда молодой человек кажется весьма поверхностным. По-моему, до такого человека просто еще не достучались.
– В Одессе, как вы уже упомянули, ваше духовное образование только начиналось…
– После Одессы была уже Москва, Троице-Сергиева лавра, где я познакомился с академическим богословием. Там же я познакомился и с будущей супругой! Троице-Сергиева лавра оказала на меня огромное впечатление, безусловно. Я попал в мир академической богословской науки. Семинарское преподавание не сравнится с академическим опытом; чувствовалось атмосфера богословской науки и вековых традиций. Большое разнообразие возможностей восприятия веры тоже обогатило, безусловно, мой опыт. Богатая история лавры и ее традиций, огромное количество паломников и туристов, новые связи в академическом мире, студенты с разных концов мира. Лавра – это своего рода духовный мегаполис. Безусловно, впечатления и воспоминания останутся на всю жизнь. Конечно, всем советую туда ездить. Это уникальное место, без преувеличения. Каждый чувствует и запоминает его по-своему.
– Мы плавно приближаемся к периоду на «французской стороне»…
– Именно. Во Франции я оказался опять как будто по чистой случайности, как заметил бы кто-то. В 2010-м году шел второй набор в недавно основанной и на тот момент совсем неизвестной Русской духовной семинарии во Франции. Никогда ни о какой стране, ни европейской, ни любой другой, я не мечтал. Но меня привлекла именно возможность получить вдобавок светское образование. Поскольку в мои изначальные планы не входило стать священником, и поскольку резких поворотов в жизни не было, я все еще искал то светское образование. Я пошел в семинарию, затем в академию, но не с отказом от светского образования, а с переносом «на попозже». И, видимо, наступил момент. Там в Парижской семинарии предлагалось двойное обучение, а я мечтал о светском дипломе!
Ведь после 5 или 8 лет обучения, как и почти все семинаристы и академисты, я оставался, строго говоря, без общепризнанного высшего образования. И тут, не меняя стезю, появилось возможность получить и церковное, и светское образование. Я пошел за светским дипломом. Комиссия выбрала 3 студентов из МДА: меня и еще двух моих однокурсников, один из которых – иеромонах Петр (Смирнов) – ныне проректор этой семинарии. С ним вместе мы учились, вместе защищались, вместе разные проекты делали и делаем. Он всегда отличался редким сочетанием административных способностей, творческих идей и умения сохранить дружбу и простоту.
– Когда закончили обучение, как дальше складывался ваш жизненный путь в новой для вас стране? Ведь именно здесь вы и обосновались, неся свое служение… довольно широкопрофильное, я бы сказал.
– Да, сегодня я служу в Свято-Троицком соборе в Париже. До открытия собора нес послушание в кафедральном храме Трех Святителей в столице Франции. Этот приход еще известен как храм на улице Петель, в котором служили в прошлом известные люди, от Митрополита Вениамина (Федченкова) и Митрополита Антония Сурожского до Патриарха Кирилла.
Там я и начал свое священническое служение в 2014-м году, и там до сих пор служу иногда в будние дни. Тогда же начал принимать активное участие в молодежном служении, именно как представитель данной возрастной категории, а не как духовник и не как руководитель. Это разные позиции и разные видения. Со дня хиротонии по сей день мне предоставлено послушание руководить Богословскими курсами для мирян в нашей семинарии под Парижем. Там мы стараемся готовить и направлять на служение мирян, желающих активно помогать на приходе. Есть студенты из Франции, Италии, Испании, много у нас было обучающихся из Германии. Мы предлагаем им 9 сессий за 3 года, каждая сессия по 8 часов. Наша цель – дать основные постулаты и нужную литературу по основным направлениям церковного учения: по истории Церкви, по доктрине Церкви (догматика, патрология, Священное Писание) и по практике Церкви (таинства, литургика, Основы социальной концепции и другие подобные документы).
Имея базу по данным направлениям, человек может уже свободнее и легче продвигаться в самообучении и действовать активнее на своем приходе, используя опыт Церкви и оставаясь верным церковному учению. В частности, эти курсы направлены, прежде всего, на учителей воскресных школ. Некоторые, получая основы православного богословия у нас, продолжают в других институтах или семинариях и принимают священный сан. Некоторые наши выпускники служат в священном сане в Испании, Франции и Италии.
В начале 2017 года, то есть сразу после открытия Троицкого собора, меня назначили руководителем образовательного направления в Российском Духовно-культурном православном центре в Париже. Там же для взрослых мы основали, на базе молодежных встреч, Центр дополнительного образования, которым сейчас руковожу. Вдвоем с диаконом Антонием Сиденко, руководителем епархиального отдела молодежи, мы ведем всю административную и юридическую работу в образовательном центре. За 3 года удалось получить лицензию на обучение новым и древним языкам, а также истории, этики и философии. Затем получили сертификацию, своего рода аккредитацию, позволяющую вести деятельность на общенациональном уровне и работать с госструктурами и вузами Франции. В общем, много о чем здесь можно рассказать. Но еще больше того, над чем нужно поработать.
Помимо церковного служения, как многие знают, на Западе у священников чаще всего есть и светская работа. Меня недавно избрали секретарем секции религиозных наук в Практической школе высших исследований (Ecole Pratique des Hautes Etudes), выпускниками которой являются нынешний ректор МДА епископ Феодорит (Тихонов), проректор Киевских духовных школ архимандрит Филарет (Волошин), ректор семинарии под Парижем иеромонах Александр (Синяков), а также многие молодые преподаватели Московских, Петербургских и Киевских духовных школ. В Практической школе высших исследований в свое время (1944 и 1946 годах) читал свои лекции по догматическому богословию Владимир Лосский. Те самые лекции, которые сейчас известны как «Догматическое богословие» и являются настольной книгой преподавателей догматики в семинариях.
В 2019-м году деканом Секции религиозных наук, в которой состоят более 80 профессоров по всем религиям мира, стала Васса Контума, православная верующая женщина греческого происхождения. А позже секретарем секции стал православный священник. Вот такая православная администрация в крупнейшей во Франции исследовательской религиоведческой структуре.
Это часть того пейзажа, на фоне которого я служу и работаю.
– Это крайне интересно! Вы служите только в соборе или несете послушание на других, отдаленных от столицы приходах? Расскажите об этих общинах.
– Основным местом моего служения остается, конечно, Троицкий собор. Здесь, на Западе, немного другая форма служения и распределения клириков. Чаще всего священники крупного прихода служат с определенной периодичностью в маленьких отдаленных приходах и общинах. Такая практика не только у православных, но и у католиков. Следуя этой практике, в начале 2015 года мне поручили формирование и окормление общины в городе Клермон-Ферран.
Признаюсь, что до этого я не знал, в какой части страны находится и каков вообще этот город. Клермон-Ферран – столица региона Овернь, в самом центре Франции. Относительно большой студенческий город, славится своими сырами, одной из сильнейших в мире команд по регби, головным офисом компании Мишлен, но, прежде всего, богатейшей христианской историей. Из этого города, после ряда Клермонских соборов, в 1096-м Папа Урбан II призвал и благословил Первый крестовый поход. В те века в самом городе и его горных окрестностях подвизались тысячи монахов. А сейчас это относительно бедный городок с большим количеством мигрантов и ослабевающим христианством. Русскоязычных жителей здесь немало, довольно много чеченцев. Много грузин и армян. Основу прихода составляют русские и украинцы.
Нашу первую службу мы служили 15 мая 2015 года, в честь преподобных Антония и Феодосия Печерских, в храме Румынского Патриархата. Вторую – в небольшом зале Дома культуры или Дома ассоциаций (Maison des associations). Было человек 40. Многие плакали. Некоторые люди не были на службе около 20 лет, с тех пор, как покинули родину. Оказалось, никто не помнил и не имел никаких сведений о службе на славянском языке в Клермоне со времен Второй мировой войны. В целом, в регионе были службы, была община в городе Виши, в часе езды от Клермона, был Дом престарелых под управлением Русского Красного Креста (сейчас он продолжает действовать как реабилитационный центр под руководством той же структуры), тоже в часе от города, но не в самом Клермоне.
Вначале и у меня, и у прихожан была эйфория, строили планы на развитие… но, оказалось, многие пришли просто из интереса посмотреть или поговорить по-русски, кто-то позже переехал в другой город, сейчас в общине те же 40 человек, но не более половины осталось от тех, кто присутствовал на первой службе. С 2018 года мы служим в небольшой часовне при католическом храме, и могу сказать, что этой общине и мне несказанно повезло, что за такой короткий срок нам удалось найти постоянное место служения в самом городе; при этом у нас есть все необходимое для встреч после литургии: трапеза, туалет и даже большая парковка, что довольно важно, ведь большинство прихожан приезжают из окрестностей на собственном транспорте. Поначалу у меня был дежурный большой чемодан со всем необходимым для службы (от книг и кадила до Чаши, антиминса и просфор).
Теперь проще – у общины на месте есть все для совершения службы. В субботу вечером мы служим всенощное бдение, утром Исповедь, часы, Божественная литургия. Служим 1 раз в месяц, 10 раз в году (в июле и августе нет служб). С организацией хора и воскресной школы во многом помогает супруга. За все богослужебные книги отвечает Александра, дочь протоиерея Валентина Асмуса, известного московского профессора и священника. Староста храма – Иоанн (Жак), коренной француз, принявший Православие чуть более 15 лет назад и полюбивший его больше, нежели многие из числа родившихся в православных семьях. В нашей общине все настолько разные – и в этом ее богатство.
Построение общины – удивительный опыт. Мне поручили ее создание через несколько месяцев после рукоположения. Я – молодой и совсем без опыта священник, они – большинство ничего, по сути, не знающие о Православии, за некоторыми исключениями. Ошибка на ошибке. Где-то обиды, где-то разочарование. Но мы учились прощать друг друга, они – меня, я – их. Много раз мне казалось, что нет смысла больше ездить, ничего не получается. Но Господь все ведет своими путями. Иногда из послушания, иногда по вдохновению, но службы продолжались. Сложно передать, насколько такой опыт воодушевляет и дает смысл священству именно как служению. Ведь если священник не приедет, никто не приедет, службы не будет, Причастия не будет, встречи с Богом эти 30–40 человек не дождутся. И эта ответственность на тебе – на священнике. Кстати, тогда начинаешь ценить роскошь иметь храм рядом с домом или в каких-то получасе-часе езды на общественном транспорте, да еще и храм, открытый каждый день. Ведь в таких городках все не так. Прихожанин заболел – остался на месяц без службы, а заболел священник – без службы на месяц остались все.
В период открытия Троицкого собора в Париже (2016 год) я познакомился с ныне почившим архимандритом Варсонофием (Феррье; 1935–2018), духовным чадом Митрополита Антония Сурожского. К тому времени отец Варсонофий был монахом более полувека. В 1960-е он ухаживал за больным иконописцем иноком Григорием (Кругом), затем по благословению Митрополита Антония основал женский монастырь в 80 км от Клермон-Феррана, потом еще один монастырь. Сам же жил в Скиту Святого Духа в пригороде Парижа. Узнав, что я езжу служить в Клермон-Ферран каждый месяц, он предложил мне, чтобы монахини монастыря приезжали к нам на службы и помогали с пением. Ведь у самих монахинь службы были тоже раз месяц, а иногда и реже (до своей смерти, 20 октября 2018, года архимандрит Варсонофий окормлял три монастыря).
Так я познакомился и подружился с монахинями из скита в честь иконы Божией Матери «Знамение» во французской глубинке Марсена. Сейчас их осталось четыре монахини, во главе с игуменьей Анастасией. Все – чистые француженки, увлеченные в молодости русской культурой. Приняв Православие, они стали затем монахинями и несут дух русского Православия во французской глубинке, помогают и поддерживают многие поколения православных, оказавшихся в тех краях. Удивительно добрые и очень организованные.
С иереем Иоанном Димитровым
беседовал Владимир Басенков
11 марта 2021 г.